Вагон полупуст, сиденья усыпаны хлебными крошками, флегматичная проводница флегматично гоняет по вагону флегматичных лиц кавказской национальности, а от полуденного солнца не укрыться даже за плотными шторами. Впрочем, я особо и не пытаюсь - вытягиваю ноги к печке и пускаю зеркальцем солнечные зайчики.
Лесопосадки за окном сменяются равнинами, кто-то поднимался на насыпь, пересекал пустыри полей, где вышки ЛЭП кажутся фигурами гигантских шахмат, черными на белом - и пунктир следов теряется под колесами поезда. Вечный Жид, железнодорожный обходчик или случайный пешеход, чей путь пересекается с моим, вызвал больше эмоций, чем все встречи прошедшей недели. И я додумываю (отрываться от печки и подходить к окну напротив невыносимо лень), как этот пунктир возникает с другой стороны насыпи и продолжается в бесконечность.
***
Колеи разбегаются, сходятся, сплетаются, чертят на снегу Великое Железнодорожное Послание. Комок снега, сорвавшись с проводов, беззвучно взбивает фонтан снежинок.
***
читать дальшеА вот звериные следы, расчертившие насыпь, кажутся чем-то фантастическим после урбанистических пейзажей. Как будто не существует уже ни волков, ни косуль из детских книг.
... Впрочем, оленей в дикой природе я видела лишь однажды, и тоже из окна поезда, где-то между Гомелем и Могилевом, в заповедной зоне. Самка вместе с олешком безбоязненно вышли из лесу и провожали грохочущую колбасу.
***
Город недружелюбен. Его желто-серый цвет заискрился цветными лампочками, и все равно - город недружелюбен. Красно-желтые уборщицы атакуют людей швабрами и полотерами, зато женщина-в-окошке-туалета разродилась улыбкой. У мужчины на кассе нет денег на сигареты, и он ругается с продавщицей, задерживая волнующуюся очередь. Но я рад людям в метро и этому городу тоже рад.
Впрочем, удручает отсутствие денег в кармане, но - о радость! отделение банка как раз напротив станции метро. Живем.
***
Смеркается. Ускоряю шаг. Как оно будет?
... В конце октября Днепропетровск заливало дождем, а вдоль улицы распускались огромные белые шары георгин. Ненавижу срезанные цветы. Но эти словно лучились под дождевыми струями. Вломиться бы к тебе с охапкой цветов, но... перед глазами встает Жоан Маду с охапкой белых хризантем. Да и вряд ли тебе понравилась бы эта идея.
***
Долбанная дверь. И как же хорошо видеть тебя снова.
Каждый раз иная. Не могу читать тебя. Выстраиваю из кусочков, фрагментов, осколков... хотя нет, не так. Раньше о тебя можно было порезаться - сейчас ты обтекаешь мои боязливые пальцы, окутываешь облаком - не коснуться.
***
Ты оставила сумку у меня на коленях, уходя. Весь первый акт ты делилась теплом с этой сумкой, и я ловлю себя на том, что лихорадочно мну ее в руках. И сумка, и руки вдруг обзавелись собственной маленькой жизнью. Мертвая кожа вдруг ожила от твоего прикосновения и эта жизнь теперь уходит в мои пальцы, растворяется в прохладном воздухе зала.
Две секунды на то, чтобы овладеть собственным телом, иначе это смахивает на банальный фетишизм. Полный отстой.
***
Носиться бы с тобой сейчас по улицам, найти девственно-чистый сугроб, вываляться в нем, оставив на снегу сюрреалистических снежных ангелов, выстучать от холода "Марсельезу", найти далеко за полночь полутемный маленький кабачок и перед самым закрытием выбить из слепоглухонемой официантки что-нибудь горячее и алкогольное. Вот и снег пошел.
Или добраться домой, где светло и тепло, укутаться в уют кухни (обожаю вашу кухню) и просто поговорить.
...
...
...
перестали понимать друг друга, да
***
Скучал по тебе
***
Пробую дышать с тобой в одном ритме - вдох-вдох-выдох-выдох, пытаюсь вникнуть в твои мысли. Ты дышишь медленнее, и за короткий промежуток этот темп меняется трижды. Здорово. Все равно каждому-свое.
***
Город сплющило небом и твердью,
По домам разметало прохожих.
В фонарях пляшут снежные черти,
Рождество отмечают тоже...
У нас здесь настоящее, классическое Рождество, и я в первый раз пробую восхитительную кутью.
***
"Терпение, смирение и вера приводят к пониманию".
Без контекста звучит странно. Терпение граничит с упрямством, смирение – с рабской покорностью, а вера – с фанатизмом. Как тут не перепутать? Жизнь можно убить на пустопорожнюю цель и не добиться ничего.
***
Все мы верим в то, во что нам удобно верить.
***
"Теургия – вид магии, посредством которой считалось возможным подчинять своей воле действия богов и духов."
***
"Коммуникация - цель всех исскуств" (с) Паунд. "Только в диалоге рождается истина мироздания" (с) диплом.
***
Наука. Наука. Научение. Квантовая физика вытеснила Эйнштейна, Эйнштейн - Ньютона. Забавно было бы собрать их всех в одной комнате.
***
Спиральный сон - бесконечная оранжерея, враждебная, душная, вся в пятнах ядовитого света. Гуляла по ней тревожно, нервно, то с людьми, то в одиночестве, без какой-либо цели и даже не ища выход. А над всем этим неуместно довлел Боярский со своей "Голубкой". Всю ночь.
***
Есть места, где просто чувствуешь себя комфортно. Я, конечно же, промахнулся, зашел не в тот корпус и спугнул на 7 этаже пару темнокожих ребят, которые смотрели на меня так, будто я их за нарко-сделкой застукал. Но громадина университета не давила совершенно и даже охрана на входе-выходе вела себя неожиданно вежливо.
Харьков не знает своего университетского счастья - в книжном магазине при Каразина всего четверо постоянных покупателей. Выслушивать жалобы уходящего поколения на отупление молодежи так не ново. Оставалось только поддакивать - и выписывать под шумок заголовки нужных книг.
Деканаты, все в своих зимних делах, были вежливы и категоричны: японист, да еще и не магистр, им не нужен. Ну и пусть - отрицательный результат - тоже результат.
***
“Если у Вселенной одно сердце, значит, каждое сердце — Вселенная” (с) старец Сёо.
Это я сегодня прочел. А в воскресенье - виноват ли во всем твой черный свитер – созерцал Вселенную меж твоих дремлющих лопаток. Облака зеленоватого газа и свечение сверхновых.
***
Я же кричу внутри. Хотя что там - мой крик слишком бессвязен.
***
Past midnight
In the dark
Under the winter stars
Tendrils of ice
Creep through duckweed
Рексрот. Охрененно.
***
I am nobody
A red sinking autumn sun
Took my name away
Ричард Райт. Неплохо бы развить тему, впрочем.
***
I can not bow to woo thee
With honey words and flower kisses
And the dew of sweet half truths
Fallen on the grass of old quaint love tales
Of broidered days foredone.
Nor in the murmurous twilight
May I sit below thee,
Worshiping in whispers
Tremulous as far heard bells.
All these things have I known once
And passed
In that gay youth I had but yester year.
And that is gone
As the shadow of the wind.
Nay, I can not woo thee thus;
But as I am ever swept upward
To the centre of all truth
So must I bear thee with me
Rapt into this great involving flame,
Calling ever from the midst thereof,
«Follow! Follow!»
And in the glory of our meeting
Shall the power be reborn.
And together in the midst of this power
Must we, each outstriving each,
Cry eternally:
«I come, go thou yet further.»
And again, «Follow,»
For we may not tarry.
***
Дурные сны. Тем уютнее возвращаться в реальность.
***
Странное дело - город встречает не как обычно. Не хватает цепко, не душит, а просто машет издалека щупальцами заводского дыма, будто говоря "здравствуй". Автобусу не спится, автобус смеется, жует, мерзнет и смотрит в окна. Город звонит, назначает встречи, сыплет в лицо снегом и редкими звездами. Он-то знает, что теперь я некоторое время точно никуда не денусь.